Екатерина Шакурова, капитан внутренней службы, раньше служила начальником караула в исправительной женской колонии № 5. Однако в какой-то момент ее непосредственный начальник настолько невзлюбил ее, что в итоге пустил в ход руки. Женщину неоднократно увольняли со службы, но ей удавалось восстановиться через суд. Кроме последнего раза. Екатерина много лет пробует бороться с системой и считает, что в ГУФСИН много проблем. ЕАН попытался разобраться в этой непростой истории.
В 2006 году Екатерина Шакурова устроилась на работу во ФСИН младшим инспектором в «женскую» колонию ИК-5 — сидела на вышке, охраняла заключенных. В 2008 году она получила диплом о высшем образовании, и ее повысили до начальника караула. В 2009 году она вышла в декрет, родила мальчика. В 2010 году вернулась на работу и прошла курсы повышения квалификации.
Двадцать восьмого февраля 2011 года она снова ушла в декрет. Привезла на работу «родовой» больничный, написала рапорт. Но около полугода декретные деньги не выплачивали. В бухгалтерии колонии говорили, что Москва не переводит. Спустя три месяца после рождения малыша деньги так и не пришли.
Екатерина обратилась в главное управление ФСИН по региону за разъяснениями. Оказалось, что ее больничный лист якобы не был получен.
Позднее в архивах Екатерина нашла рапорт о выходе в декрет, только, по ее словам, он был написан не ее рукой и датирован 4 октября 2011 года, в то время как 28 февраля был последним рабочим днем перед декретом.
«Оказалось, что по документам я не была в декрете. По документам я вышла в декрет не в феврале, как принесла больничный, а с октября. Все остальное время я числилась на службе, и кто-то полгода получал заработную плату. Я так понимаю, что там была серьезная проверка.
Некоторым женщинам, которые выходили в декрет, тоже не выплачивали деньги. Потом мне стали начислять деньги, я просила справку о доходах. Мне сначала дали одну, а потом — другую. И суммы были разные. Я так понимаю, у них ведется две бухгалтерии. И сначала мне выдали справку по одной, а потом — по другой.
И суммы странные — я таких декретных не получала».
После возвращения из декрета Екатерину начали «просить» освободить должность.
«Все тогда знали, что в 2013 году ФСИН ждет реформа, по которой многих сократят. Гражданская жена Николая Новоселова (заместитель замначальника колонии) была тогда инспектором, и ее должность попадала под сокращение – видимо, нужно было сохранить под нее место.
Начальником караула бы сделали ее после моего увольнения. Но я отказалась освобождать должность, так как тогда ушла от мужа (алкоголь, домашнее насилие, — прим. ЕАН) и воспитывала одна двоих маленьких детей.
Я пыталась найти перевод на другое место службы, но это было невозможно — сокращения проходили по всему региону», — говорит Екатерина
По ее словам, сокращения проводили в 2013 году. А в 2019 году ей пришел официальный ответ от начальника управления ФСИН по области, что ее должность сокращению не подлежала. Приказ о штатной численности, который утверждает директор ФСИН, оказался от 2015 года, а не 2013-го.
Екатерина обратилась в прокуратуру. В ГУФСИН признали ошибку, и ее сокращение отменили. Однако истекали сроки контракта, который с ней заключили в 2008 году.
Екатерина ссылается на постановление ВС РФ от 23 декабря 1992 г. N 4202-I «Об утверждении Положения о службе в органах внутренних дел Российской Федерации и текста Присяги сотрудника органов внутренних дел Российской Федерации»
«Из-за сокращения они упустили момент срока окончания этого контракта. А если его после истечения никто не прекращает, то он пролонгируется и становится бессрочным. Начальство стало вынуждать подписать еще один контракт, но первый контракт уже был пролонгирован на неопределенный срок», — подчеркивает женщина.
Первый контракт истекал 1 августа 2013 года. Однако Екатерину никто не уволил, а 21 августа предложили подписать новый контракт. Приказа о принятии ее на службу по новому контракту не было. Все 20 дней Екатерина исправно выходила на службу с оружием.
«Есть много нюансов, доказывающих, что контракт от 2013 года недействительный. Моя ошибка была в том, что я его подписала. Они вынудили меня. Там не было ни дат, ни подписи генерала.
Я сама вписала дату, понимая, что наверху бы поставили все задними числом. И в 2016 году меня уволили по окончании контракта от 2013 года.
Ни суд, ни Прокуратура не хочет замечать, что контракт от 2008 года со мной не прекращен, а от 2013 года был составлен с ошибками», — указывает Екатерина.
Тогда Екатерину, которую не получилось уволить, стали засыпать дисциплинарными взысканиями.
«Якобы я во время ночного патрулирования поднялась на вышку проверить часового. Я как раз таки выполняла свою работу! Они выворачивали все факты! Пытались поставить меня часовым, хотя это не входит в мои обязанности. Пытались найти поводы, но их не было, поэтому, видимо, решили толкать меня на прогулы — перестали пускать на работу.
Ничем не объясняя: «Приказ начальника «(заместителя начальника колонии Алексея Никитина, — прим ЕАН). Когда меня перестали пускать на службу, я стала уходить на больничные из-за болезней детей — не было смысла сидеть у ворот. Пыталась достучаться до центрального аппарата ФСИН, просила, чтобы мне дали перевод», — рассказывает Екатерина.
Тридцать первого декабря 2013 года Екатерина прибыла на службу как обычно. Алексей Никитин отдал ей приказ чистить прилегающую к колонии территорию от снега наравне с заключенными, несмотря на ее звание капитана и должность начальника караула.
«Осужденных не повели чистить снег, а меня не пускали на рабочее место.
Вместо этого в карауле находились осужденные! То есть начальника не пускают на место службы, а осужденные в карауле: рядом с «пирамидой» с оружием, рядом с дверью с комнатой хранения оружия — это грубейшие нарушения, которые нельзя допускать.
Как мне объяснили тогда: «Осужденные греются, им холодно». Осужденным можно погреться, а мне нельзя. Будто прокаженная — это за то, что я не позволила себя уволить», — рассказывает Екатерина.
По словам Екатерины, она стояла на улице и разговаривала с коллегами; замерзла и поднялась в кабинет охраны погреться, стоя в куртке, налила чай. В кабинет зашли Алексей Никитин и Николай Новоселов. Начали кричать и требовать, чтобы она «прекратила чаепития», шла убирать снег. Матерились.
«За пару дней до этого ко мне подошел Новоселов и сказал: «Я тебе когда-нибудь по башке надаю». И 31 декабря, когда они зашли, у меня какой-то инстинкт самосохранения включился. Я поставила на запись диктофон. Новоселов схватил меня за воротник куртки, начал выталкивать из кабинета и ударять по голове.
И так несколько раз. Невозможно это сделать неумышленно. Никитин открыл дверь, чтобы вытолкать меня. Из соседнего кабинета вышел психолог, начал спрашивать, что случилось. Я ему объяснила, что меня толкали, швыряли, били. Новоселов и Никитин кричали, что, меня никто не трогал», — поведала Екатерина.
Она пошла в свою машину. Почувствовала себя плохо. Позвонила в главное управление ФСИН по Челябинской области, в инспекцию по личному составу.
«Объяснила, что произошло. А они мне: «Идите обратно и пишите рапорт». Как идти обратно, если меня только что избили? Пообещали приехать, провести проверки», — говорит она.
Екатерина поехала в травмпункт: ушиб мягких тканей головы, закрытая черепно-мозговая травма, сотрясение головного мозга. На месте ее опросил полицейский, она написала заявление об избиении на рабочем месте.
«Полицейский принял заявление и посоветовал в медицинскую карту вложить только копии документов. Я так и сделала, а через некоторое время медкарта пропала из ведомственного госпиталя, где я проходила лечение», — утверждает женщина.
Три месяца проводилась доследственная проверка. Екатерина и Николай Новоселов работали вместе, несмотря на конфликт. Оба в это время имели доступ к оружию. Женщина опасалась за свою жизнь. Ее по-прежнему не допускали до службы, писали, что сама отказывается работать.
«Уголовное дело не вели, постоянно передавали в дознание. Началась волокита с бумажками — тянули время. Из дела пропали диски с записями видеокамер, нумерация была исправлена. Их проверили на полиграфе. На последнем допросе они признали свою вину. И после этого дело закрыли за отсутствием состава преступления. Коллеги потом передавали, что Новоселов следователя якобы “задарил”».
По словам Екатерины, многие сотрудники колонии жаловались на Алексея Никитина и Николая Новоселова, даже писали коллективную жалобу.
Она уверена, что уголовное дело, возбужденное по статьям 116 УК РФ «Побои» и 115 УК РФ «Умышленное причинение легкого вреда здоровью», должно быть переквалифицировано и расследоваться по статье 286 УК РФ «Превышение должностных полномочий».
После признания Новоселова дело закрыли за отсутствием состава преступления. Екатерина не сдается — требует пересмотра: документы передают от следователя к следователю, пять лет дают отписки.
Во время следствия опрашивали свидетелей, которые не были очевидцами инцидента.
К 28 июлю, на тридцатилетие Екатерины, подготовили приказ об увольнении — «подарок».
«Никитин и Новоселов надели парадную форму, белые рубашки, чтобы мне зачитать приказ об увольнении при других сотрудниках. А так как я постоянно с автоматом, то имею проблемы с шейным остеохондрозом и эти постоянные нервы-нервы — ушла на больничный. И торжественное увольнение не состоялось», — рассказывает Екатерина.
В первый же день, как женщина вышла с больничного, летом 2015 года ее уволили по п. «д» ст. 58 «В связи с нарушением условий контракта».
Она подала Иск в Центральный районный суд, который предлагал ГУФСИН примириться с сотрудницей. Не вышло. Суд отклонил иск Екатерины. Она подала апелляцию в Челябинский областной суд, который восстановил ее на службе. На это ушло семь месяцев. В ГУФСИН ей пообещали «торжественное увольнение».
Екатерина тут же написала рапорт на отпуск и поехала в Брянское управление ФСИН, чтобы просить о переводе. В Брянске у нее есть знакомые, которые при переезде с детьми могли помочь обжиться.
«Просила оформить перевод, чтобы дослужить до пенсии без конфликтов.
Готова была уехать в другой регион, потому что главное управление ФСИН по Челябинской области было негативно ко мне настроено, особенно после того, как они проиграли суд. В Брянске ходила на прием к начальнику ФСИН.
Он был готов меня взять. Но потом он созвонился с нашим управлением. Что они ему наговорили — не знаю. Но на следующий день мне в грубой форме сообщили об отказе».
Ее, по рассказу, закрывали в кабинетах, не давали работать. Писали отписки. В 2016 году ее уволили из-за истечения срока контракта от 2013 года, который Екатерина считает недействительным.
Все эти годы женщина ходит по судам, подает жалобы. Она долго не могла никуда устроиться: во ФСИН ей выдали не просто негативную, а ужасную характеристику, которую она пыталась обжаловать в суде. В сентябре к Екатерине пришли люди из опеки по жалобе некой соседки Достоваловой, которую смущает форма Екатерины и отсутствие у нее работы.
«Две недели работала в ФССП (Федеральная служба судебных приставов, – прим. ЕАН), но после личного звонка генерала меня отказались трудоустраивать. Пробовала в юридические конторы — были рады взять, но потом без объяснения причин отказывали. Потом работала официантом в летной столовой, штукатуром на стройке, кассиром в магазине».
Первый раз Екатерина вышла на пикет к зданию Следственного комитета (Свободы, 40) 9 июля 2020 года. В тот день было заседание в кассационном суде.
[Екатерина включала аудиоапись с этого заседания]
«На судебное заседание нам выделили пять минут — они и не собирались меня слушать. Я заявила ходатайство и пока говорила, судебная коллегия просто встала и ушла в совещательную комнату».
Екатерина старается выходить на пикеты ежедневно. К зданию областной прокуратуры, на площадь Революции. Ее задерживали. Пытались выгонять без объяснения причин. Она активно рассказывает о своей ситуации в социальных сетях. Есть и те, кто оскорбляют и травят ее.
«На сегодняшний день мне уже хватает выслуги лет. Я хочу добиться признания действительным контракта от 2008 года и уйти на пенсию. За эти восемь лет я так устала! Хочется больше внимания уделять не этим людям, а своим детям!»
Женщина не собирается сдаваться: подает жалобы, обращается в суды. У нее дома несколько больших коробок с папками: иногда они подписаны по годам, иногда по темам.
ЕАН также запрашивало детали конфликта в ГУФСИН, однако в ответе получили лишь отказ распространять какие-либо персональные данные сотрудников.Источник фото: из архива Екатерины Шакуровой
Меня избили — что делать?
 |
Максим Иванов Автор статьи Практикующий Юрист с 1990 года |
Конфликты различной продолжительности и интенсивности, как в семье, так и между посторонними людьми часто приводят к рукоприкладству и нанесению физических повреждений различной степени тяжести. Помимо непосредственного события, последствия которого могут быть весьма неприятными, но не опасными, всегда существует риск повторения избиения если пострадавший не принял никаких мер, а виновник остался безнаказанным. В следующий раз последствия могут быть значительно более тяжелыми. Поговорим о том, как нужно действовать после избиения.
Избили дома
Во-первых нужно понимать, что любые правовые действия должны опираться на законодательство.
Уголовный Кодекс России не содержит статьи об избиении и дела возбуждаются по поводу совершения других преступлений.
Это могут быть:
- побои – этот вид преступления характеризуется тем, что наносится несколько ударов, не причинивших расстройства здоровью. Ответственность наступает по ст 116 УК РФ, максимальное наказание – 2 года лишения свободы;
- истязание – неоднократное нанесениепобоев, либо оказание психологического давления на протяжении длительного времени. Ст. 117 УК РФ, до 7 лет лишения свободы;
- нанесениездоровью легкого вреда, выражающегося в небольшом расстройстве здоровья и краткосрочной утратой трудоспособности. Ст.115 УК РФ, до 2 лет лишения свободы;
- нанесениевредаздоровью средней тяжести – утрата трудоспособности на 21 день, либо, вызванная побоями, стойкая утрата трудоспособности на треть. Ст. 112 УК РФ, до 5 лет лишения свободы;
- причинениездоровьютяжкоговреда, характеризующегося утратой зрения, слуха, прерыванием беременности, повреждением лица до обезображивания и др. Ст. 111 УК РФ, до 12 лет заключения, а при причинении смерти по неосторожности до 15 лет;
Кроме того виновника могут привлечь к ответственности за хулиганство (ст. 213 УК РФ, до 7 лет заключения) и другим статьям Уголовного Кодекса.
Мы не даром перечислили статьи и ответственность именно в этом разделе, избиениедома обычно совершается родными и близкими.
Обратите внимание!
Перед тем как подать заявление в правоохранительные органы проанализируйте возможные последствия.
Действуйте только в случае, если вы действительно желаете их наступления, а не из желания напугать.
По сравнительно легким избиениям дела возбуждаются исключительно по заявлению потерпевшего, и он имеет право прекратить дело в связи с примирением до вынесения приговора. В более тяжких случаях, возбужденное вами дело, по примирению сторон не прекращается.
Избили на улице
Избиения на улице часто совершаются совершенно незнакомыми людьми. Ответственность наступает по тем же статьям уголовного кодекса. Если обвиняемый неизвестен, то уголовное дело возбуждается в любом случае в порядке публичного обвинения. Если драка произошла со знакомым, следует руководствоваться соображениями изложенными выше.
Порядок действий в случае избиения
Если вас избили и вы желаете наказать виновника, следует придерживаться определенного порядка действий:
- обращение за медицинской помощью. Во-первых, врачи обследуют вас и примут меры для того, чтобы избежать ухудшения состояния вашего здоровья. Во-вторых, они зафиксируют побои. Медицинские документы о нанесенных вам повреждениях обязательно потребуются при определении наказания виновнику преступления. Выводы врачей травмпункта или больницы придется в дальнейшем подтвердить судебно-медицинской экспертизой;
- медицинское учреждение в которое больной обращается по факту избиения обязано проинформировать об этом случае полицию и медики делают это обязательно;
- после получения сообщения из медицинского учреждения об избиении, полиция обязана провести дознание и принять решение о необходимости возбуждения уголовного дела и порядке его возбуждения. Если дело возбуждается в частном или частно-публичном порядке, от вас потребуется написать заявление;
- далее возбуждается уголовное дело, проводятся следственные действия, устанавливается виновный и дело передается в суд.
Существует возможность и напрямую обратиться в правоохранительные органы. Однако, следует учитывать, что медицинские доказательства побоев для наказания виновника вам понадобятся все равно. Кроме того рекомендуется определить свидетелей и заручиться их согласием на дачу показаний.
Обратите внимание!
Вы не обязаны писать заявление о привлечении вашего обидчика к ответственности, это ваше право. Решение об этом законодательство предоставляет только вам.
Куда обращаться, если вас избили?
Для обращения о возбуждении по факту избиения существует 3 возможных инстанции:
- полиция. Передать заявление можно лично в дежурную часть, с получением талона о его приеме, либо направить его письмом с уведомлением о вручении. В последнем случае срок положенный на рассмотрения заявления будет отсчитываться с момента его получения по почте;
- прокуратура. Поданное туда заявление будет перенаправлено в полицию, для проверки изложенных в нем фактов;
- суд. Обратиться туда можно лично, через законного представителя или через следователя или дознавателя. В суд может обратиться и законный представитель лица, которое в результате избиения погибло. Обязательно придется составить Исковое заявление требования к которому изложены в ст. 318 УПК РФ.
Заявление о побоях в полицию
Жестко установленной формы для этого документа не существует, поэтому заявление нужно написать в свободной форме с соблюдением общепринятых правил делопроизводства.
В адресной части, в верхнем правом углу документа указывается полицейский участок в который направляется заявление, Ф.И.О заявителя, его адрес и способы обратной связи с ним.
Далее по середине строки указывается наименование документа: «Заявление о совершении преступления».
Ниже с красной строки пишется основная часть заявления. В ней указываются дата, время, место и обстоятельства избиения.
Участники и свидетели события, если виновник происшествия неизвестен, следует об этом написать и дать максимально подробное его описания. Также в основной части необходимо заявить свои требования по данному факту.
Требования излагаются в виде просьбы: «Прошу по данному факту возбудить уголовное дело и привлечь виновника к ответственности».
Далее дается список приложений. Это могут быть любые документы которые, как вы считаете, являются важными по этому делу. В обязательном порядке необходимо приложить официальный медицинский документ, подтверждающий факт того, что вас избивали. Без него заявление не рассмотрят.
На рассмотрение заявления законодательство отпускает 3 дня. По истечении этого срока либо должно быть возбуждено уголовное дело, либо должны вынести постановление об отказе в его возбуждении. Если возбудить дело откажутся, вы можете обжаловать это решение в суд.
Формально Уголовный кодекс России не содержит ответственности за избиение. Преступление расследуется и наказывается по статьям о побоях, истязаниях, умышленном нанесениителесныхповреждений различной степени тяжести или хулиганстве.
Потерпевший в обязательном порядке должен зафиксировать факт избиения в медицинских органах, снять побои и получить заключение судебно-медицинской экспертизы. Далее он может обратиться с заявлением о совершении преступления в полицию, прокуратуру или суд. В некоторых случаях возбужденное дело может быть прекращено пострадавшим по примирению сторон.
Если вы хотите добиться справедливого наказания виновного, но не уверенны в своих знаниях юриспруденции, рекомендуем вам нанять профессионального юриста для представления ваших интересов.
 |
Людмила Разумова Редактор Практикующий юрист с 2006 года |
«Впервые избив зэка, я испытал облегчение». Монолог охранника тюрьмы
Natalia Kolesnikova / AFP
Я работал на всех режимах — от самого легкого до особого, 16 лет стажа. Полгода назад вышел на пенсию. Что я могу сказать? Пытки всегда были, есть и будут. Потому что зэк сам выпрашивает. Он пытается подняться в глазах других осужденных, заслужить уважение. А авторитетов очень много не нужно. Много авторитетов — это много наркотиков, много беспредела. Поэтому единственный выход в такой ситуации — такого осужденного замучить.
Сами сотрудники осужденных не пытают, редкий случай, когда это происходит. Ну, максимум, дубиной пройдешься — это называется «применить спецсредства».
Если сотрудники грамотные, они пытают руками других заключенных, «расплачиваясь» за «Услуги» разными поблажками — дополнительными свиданиями, передачками.
Если о помощи просит, например, какой-нибудь заместитель начальника, то у заключенного может и телефон появиться.
Обычно на такую «работу» идут зэки из тех, кто на длинных сроках — 10–15 лет. Нужно кого-то избить — бьют в открытую. Со всей дури.
Ведь если зэк зэка избил, то избитый не пойдет писать заявление в прокуратуру, а тому, кто избивал, дадут 30 суток ШИЗО (штрафной изолятор. — Прим. ред.) максимум. Даже если избитый умрет — добавят два-три года.
Им 10–15 лет сидеть, два года роли уже не играют — люди свыкаются с тем, что большую часть своей жизни проведут в тюрьме.
Когда я только пришел работать, у меня был наставник. Он действовал тупо по уставу. Если ты знаешь устав, ты можешь заключенного тупо заколебать им так, что он поймет все, что ты хотел бы, чтобы он понял.
Не повесил на себя бирку, принес из столовой пищу и так далее. Составляются акты, бумаги, либо в ШИЗО ведут. Или запись в дело, которая помешает УДО получить.
Вот пока я не вызубрил устав, мой наставник меня к службе не допускал.
Когда я впервые бил зэка, я не почувствовал никаких страданий, наоборот, испытал облегчение. Такой был у меня в начале службы осужденный — он сейчас, насколько я знаю, неживой уже — он все делал против устава. Просто вынуждал.
Не знаю, зачем он это делал: то ли тормозов не было, то ли в карты проигрался — такое бывает. Ну, я отходил его дубинкой, применил слезоточивый газ. И когда ему уже все отбили, он успокоился.
Короче, заколебал и просто получил свое, что просил.
В этом смысле я очень не люблю, так сказать, представителей малых народов. Тувинцы, например, или дагестанцы. Они какие-то бронированные. Даже те, кто по 131-й (изнасилование. — Прим. ред.) сидят — тусуются с блатными.
Их не сажают в колонии рядом с домом, потому что там их обязательно порежут за такие статьи. А у нас не трогают. Я за то, чтобы они сидели в своих регионах, потому что здесь с ними не справляются. И это портит климат в коллективе.
Есть, конечно, категория заключенных, которых никогда не тронут. Это воры в законе. Потому что если его тронут, то вся колония за него встанет. А иначе колония целиком просто станет опущенной — и грева (нелегальной материальной поддержки. — Прим. ред.) не будет, общак не придет.
Общак — это очень крупные суммы денег с воли, которые передаются через сотрудников колонии. Решается это все на высшем уровне. Есть смотрящий за колонией, он общается с начальством.
Они работают, так сказать, в интересах друг друга: греть не будете — будут проблемы в зоне, будете — и мы будем более-менее держать обстановку в руках.
Такое ощущение, что сейчас начальство зэков слушается. И чувствуют они себя лучше, чем мы. На сотрудников всем наплевать
Финансовые отношения между сотрудниками и заключенными существуют повсеместно. Пронести телефон — около 2 тысяч рублей, алкоголь — 600–700 рублей. Ну и посерьезнее вещи делают. Однажды в колонию, где я служил, приехал очень серьезный человек. Только он заехал, и уже через неделю к нему приехала девушка. Ну такая, очень хорошая девушка.
Она ему не родственница, никто, понятное дело. И она у него отдыхала где-то неделю. Все было организовано по высшему разряду, естественно, неофициально. Думаю, даже Москва до сих пор об этом не знает. А там много чего знают, собирают досье на всех и каждого. Все в этой системе друг на друга стучат, на всех уровнях.
В колонии за счет этого можно контролировать и зэков, и сотрудников. Я человек правдолюбивый, и мне приходилось непросто, но быть стукачом я бы не смог. В юности я общался с людьми, которые, так сказать, по понятиям жили, и они объяснили мне, что это западло.
В общем, в таких условиях, где все друг на друга стучат, приходится забивать на все и просто делать свою работу. Потому что я знаю, зачем я пришел сюда — заработать денег.
А почему еще люди идут на такую работу? Зарплата стабильная, и пенсию можно быстро получить. Вот в ЛИУшке (лечебно-исправительное учреждение. — Прим. ред.), где одни туберкулезники, кто там вообще захочет добровольно работать? Но через 9,5 лет можно выйти на пенсию — вот и идут.
Держатся за эту работу. У нас жизнь такая со сталинских времен. Люди хотят все получить легко и быстро. У нас менталитет такой, бесполезно лечить. Может быть, надо начальство менять, с Москвы начинать. Реймер (бывший директор ФСИН. — Прим. ред.) — сидит. Зам его, Коршунов — сидит.
Другой зам, Криволапов, тоже. О чем это говорит? Все — воры. Я сколько работал по графику сутки-двое, а мне всегда платили как за сутки-трое. У меня рабочий день до шести, а я уезжал домой в 11 часов вечера. Вроде как я средний начсостав, а для полковника — просто быдло.
Потому что он приказал работать — я должен работать, и все.
Такое ощущение, что сейчас начальство зэков слушается, жопу им целует. И чувствуют они себя лучше, чем мы. На сотрудников всем наплевать. Нас можно опускать как хочешь. Мы держимся за свою работу — у всех ипотеки, кредиты. Где еще стабильную работу найти?
Конечно, отсюда злость берется, каждый по-своему с ней разбирается. Бухают — без этого в нашей системе человеку очень тяжело. Так расслабляются. Один мой товарищ ходит драться на подпольные бои, за деньги, но не ради призовых, а просто чтобы агрессию куда-то деть. Еще один с парашютом прыгает.
Сутки отработаешь и не знаешь, как стресс снять. Начальство тебя прессует, а зэки — просто дебилы. Особенно на легком режиме, где первоходы сидят. Строят из себя блатных, а сами понятий не знают. Раньше-то их сажали с людьми со сроками, чтобы они поняли, как правильно жить, а теперь первоходов сажают с первоходами.
И на второй-третий раз этот «блатной» заезжает, и его опускают. Он думал, что жил по-блатному, а на самом деле даже не знал, как это. На строгаче и на особом зэки поумнее, там служить гораздо лучше. Но вообще, если бы я мог выбирать сейчас свою жизнь заново, я бы не пошел работать в колонию.
Я бы, наверное, стал полицейским, пошел бы в отдел по борьбе с наркотиками. Очень негативно отношусь к наркоте.
Сейчас я просто отдыхаю. Подрабатываю таксистом, когда хочу, и вообще не заморачиваюсь. Тупо радуюсь тому, что в шесть утра больше не приходит эсэмэска «тревога», не надо никуда бежать.
Я когда вышел на пенсию — целый месяц лежал дома на диване и тупо кайфовал. Взял тур по Золотому кольцу, в Москву съездил. Теперь буду детей растить. Я еще молодой, а у меня уже пенсия — 25 тысяч.
Для нашей местности это, в общем-то, приличные деньги.
Подготовил Игорь Залюбовин
Месть тюремщикам
Не хапужничай безмерно — срыгнешь
Для нормального человека зона знакома только по фильмам. В них она выглядит как сущий ад. На самом деле это не совсем так, но… бывает.
Мой собеседник честно признался, что люд на тюремной службе бывает разный: кто-то любит подубасить бесправных зеков почем зря, кто-то вымогательством зарабатывает на них себе квартиры с иномарками.
«Я молодым сотрудникам говорил, — рассказывает мой собеседник, — что во всем нужно знать меру. Не надо хапужничать, сколько ни унесешь — срыгнется, не надо кулаки распускать без повода — человек затаит злобу и будет думать о мести.
Зеки — они такой народ, с очень обостренным чувством справедливости. Если они в чем-то виноваты, особенно сильно, а ты их накажешь, они воспринимают ситуацию адекватно, тем более многих и так мучает совесть за содеянное. Но если без причины унижаешь зека, то он становится миной замедленного действия.
Разговаривал я тут на днях с бывшим прокурором по надзору за соблюдением законодательства в местах лишения свободы, так он мне рассказал про двух больших начальников, которых избили до полусмерти в Северо-Западном регионе. Еле их откачали в реанимации. Преступников, которые их избили, не нашли.
Но всем, в том числе избитым, было понятно — это была месть. Эти двое сотрудников отличались невероятной жестокостью по отношению к спецконтингенту: били почем зря, натравливали актив, вымогали деньги. Причем порой просто огромные суммы. Многие и многие затаили на них зло. Это я рассказал к вопросу о том, что беспредельничать не надо.
Тем более сейчас большинство зеков сидят в том регионе, где они прописаны.
Я и говорил молодым сотрудникам: вы думайте, прежде чем ударить человека. Он потом освободится и окажется в одном с вами городе. Прирежет потом тихонечко ночью и всего делов.
Кстати говоря, такие вот избиения тюремщиков — совсем не редки. Они часто даже не обращаются в милицию-полицию, так как понимают, что у самих рыльце в пушку. А вот честных и справедливых трогают как раз редко.
У меня вот, как у журналиста, есть достоверные сведения, что несколько раз в разные годы были избиты сотрудники следственного изолятора «Кресты» в Петербурге. Но никто из них заявление в милицию почему-то не понес.
Просто-таки ударом под дых для тюремщиков стала специализированная форма ФСИН. Раньше они ходили — кто в военном, кто в милицейском, попробуй догадайся, что перед тобой тюремщик. А сейчас всем знающим людям понятно — вот он, дорогой Гражданин начальник!.. Мой знакомый тюремщик в Петербурге ехал в метро в форме, так к нему подошли двое хмурых мужчин и прямо сказали: «Ты давай, осторожнее…»
Хроника убийств
Впрочем, убийства сотрудников ФСИН случаются все-таки не так часто. И некоторые носят бытовой характер. Но не всегда. Приведу несколько примеров.
На днях в Калининграде гражданин Узбекистана предстанет перед судом по обвинению в убийстве сотрудника УФСИН, сопряженном с разбоем.
По версии СКР, 27 марта 2012 года пьяный мужчина проник в квартиру дома по улице Некрасова в Калининграде, где жил 45-летний сотрудник регионального УФСИН, и принесенным с собой топором нанес спящему хозяину квартиры несколько ударов по голове. Потерпевший скончался на месте.
Затем обвиняемый похитил принадлежавшие потерпевшему охотничье ружье, патроны к нему, деньги и ювелирные изделия на общую сумму около 200 тысяч рублей, после чего скрылся с места преступления. Дело направлено в Калининградский областной суд для рассмотрения по существу.
В 2013 году двое жителей Оренбургской области совершили жестокое убийство сотрудника регионального УФСИН Александра Пипко, подрабатывавшего частным извозом. Вещи пропавшего сотрудника ФСИН со следами крови были обнаружены в ходе оперативно-розыскных мероприятий недалеко от села Дедуровка в районе автодороги Оренбург — Илек.
По подозрению в совершении этого преступления был задержан 21 -летний житель поселка Краснохолм. Он показал место, где было спрятано тело погибшего, и сообщил про своего соучастника.
«По данным следствия, в ночь на 3 февраля 2013 года подозреваемые, заранее спланировав свои действия, напали в автомобиле «ВАЗ-2114» на водителя, нанесли ему множество ножевых ранений», — говорится в пресс-релизе СКР.
В 2010 году в Иркутской области сотрудника ФСИН России, 30-летнего начальника кинологического отделения исправительной колонии №8 Сергея Клешкова, убили… супруги. Следствие установило, что Кпешков выехал из Саянска в Кимильтей к родителям, а по дороге взял попутчиков.
«Девушка села на переднее сиденье, а ее муж — позади шофера. По пути 19-летний пассажир нанес несколько ударов ножом в шею водителя», — сказали в пресс-службе местного УВД.
А теперь — месть. В 2004 году в одном глухом поселке было совершено кровавое убийство. Мужчина пригласил к себе в гости знакомого — сотрудника ФСИН. Тому было около пятидесяти лет. Через несколько часов в гости в этот дом подтянулись двое парней.
Один к двадцати пяти годам имел уже пять судимостей, другой к двадцати — три «ходки». Пили водку. Много. Между двумя бывшими зеками и фсиновцем разгорелся спор — как иначе в деревне? Устав спорить, старший из уголовников взял нож и нанес двадцать ранений тюремщику.
Тот скончался.
В одном из городков Ленинградской области в 2001 году был задушен сотрудник местной тюрьмы. Убийцу так до сих пор и не нашли. Но коллеги убитого подозревают, что это была месть конкретному человеку, потому как сотрудник этот весьма любил распустить руки.
В 2006 году прямо в служебном автомобиле по дороге на работу был расстрелян начальник СИЗО города Черкесска Хасан Джанаев. Он скончался в больнице. Трое человек расстреляли машину Джанаева и скрылись.
Любопытно, что в то время в черкесском СИЗО находились сразу несколько воров в законе… Кроме того, накануне своей смерти Джанаев устроил в изоляторе шмон — было найдено немало наркотиков, сотовых телефонов.
Супруга убитого сообщила, что мужу постоянно звонили по телефону неизвестные лица, угрожали…
В Нижегородской области преступление против тюремщика было совершено в 2007 году. В поселке Бурепролом Тоншаевского района был найден мертвым в собственном доме начальник отряда исправительной колонии 62/4 областного Управления ФСИН. Его застрелили из ружья. Коллеги начальника отряда заявляли о его редкой принципиальности. Что это значит на деле, не уточнялось.
Убийства сотрудников ФСИН — все-таки пока редкость. Однако избиений происходит несколько десятков в год. Это «легкая» месть. Месть всей системе в лице конкретного, может быть, ни в чем не повинного тюремщика.
Евгений Колесников
По материалам газеты
«За решеткой» (№1 2014 г.)
Избили в полиции: что делать
Насилие в правоохранительных органах не ушло в историю. Чаще всего его используют, чтобы получить признательные показания. Иногда – «для острастки», чтобы задержанный «не качал права». Иногда – просто для демонстрации силы и вымещения злобы. По экспертным оценкам больше всего насилие применяется в полиции.
Меньше – в ФСБ и Следственном комитете. Предложенные ниже рекомендации универсальны и могут быть использованы для заявления о пытках против сотрудника любого правоохранительного органа.
Исключение здесь составляют сотрудники УФСИН, поскольку сбор информации и проверка заявления об избиениях в учреждениях уголовно-исполнительной системы обладают особой спецификой.
Как я могу доказать, что меня избили в полиции?
1. Самое важное – зафиксировать телесные повреждения, которые Вам причинили сотрудники полиции.
Медицинские документы о телесных повреждениях – та основа, без которой почти невозможно добиться хороших результатов проверки заявления о пытках. Распространённая ошибка – не фиксировать или поздно фиксировать повреждения в медицинском учреждении. Помните: словесных описаний или фотографий повреждений недостаточно, необходимо получить именно официальные медицинские документы.
Для этого можно использовать несколько способов.
Во-первых, если есть возможность – вызвать самому или попросить вызвать на место задержания или в отдел полиции «скорую помощь».
Например, эту просьбу можно указывать в протоколах следственных и оперативных действий, которые с Вами проводят. Можно жаловаться на плохое состояние здоровья самим сотрудникам.
Иногда, когда они опасаются последствий неоказания медицинской помощи, это работает. Если рядом находятся посторонние люди – попросите их вызвать «скорую».
Во-вторых, если после избиения Вас отпустили из отдела полиции – сразу же, ни в коем случае не откладывая «на потом», пройдите медицинское освидетельствование. Во Владимире это можно сделать, например, в Бюро судебно-медицинской экспертизы по адресу ул. Большая Нижегородская, д.65-«а».
Важно! Медицинское освидетельствование проводится круглосуточно, не надо ждать начала рабочего дня или когда станет «получше». Помните: для прохождения медицинского освидетельствования не требуется ни постановления следователя, ни какого-либо другого «разрешающего» документа. Достаточно оформить Договор и оплатить прохождение освидетельствования (во Владимире – около 700 рублей).
В-третьих, если Вас из полиции не отпустили, а направили в ИВС, спецприёмник, СИЗО и т.п. – просите по приезду туда провести Ваш медицинский осмотр.
Важно! Какой бы способ Вы не использовали – просите медиков максимально подробно фиксировать телесные повреждения (их характер, размер, цвет, расположение на теле), а также обстоятельства их получения – кто, где, когда, как и чем их наносил.
2. Запоминайте тех, кто может быть свидетелем избиения, при возможности — запишите их контакты.
Во-первых, это сами сотрудники полиции, применявшие силу.
Важно! Запомните как можно больше сведений, по которым их можно опознать: фамилии, имена, звания, цвет и особенности одежды, униформы (погоны, шевроны, значки), пол, возраст, рост, телосложение, особые приметы (борода, усы, родинки, татуировки, шрамы), национальность, особенности речи (акцент, заикание, присказки) и т.п.
Во-вторых, это люди, которые могли Вас видеть в отделе полиции – другие сотрудники, задержанные или люди, ожидающие приёма по другим делам (около дежурной части, кабинетов других сотрудников и т.п.).
В-третьих, это люди, которые видели Вас во время задержания, до и после удержания в отделе полиции. Это могут быть родственники, знакомые, соседи, прохожие, обследовавшие Вас медики…
Лучше всего, чтоб это были лица, никак не связанные с Вами родственными или дружескими отношениями. Формально запрета на использование показаний таких свидетелей нет, но если у Вас будут только они – проверяющие Ваше заявление могут написать, что не доверяют таким показаниям, поскольку они даны «заинтересованными лицами».
Важно! Если это ранее незнакомые Вам лица (другие задержанные, сокамерники, случайные свидетели) – по возможности, обменяйтесь с ними контактами (фамилия и имя, номер телефона, место жительства).
Главное – чтобы они смогли подтвердить, что до того, как Вы попали в отдел полиции, у Вас не было никаких телесных повреждений и жалоб на здоровье, а после они появились.
Это важно, поскольку позволяет хорошо использовать правовую позицию Европейского Суда по правам человека: «Если оспариваемые события полностью или в большей части находятся в сфере исключительной осведомленности властей, как в случае с лицами, содержащимися под стражей под контролем властей, возникают веские презумпции факта в отношении травм и смерти, имеющих место во время нахождения под стражей. Более того, следует считать, что бремя доказывания лежит на властях, которые должны предоставить удовлетворительное и убедительное объяснение» телесных повреждений у заявителя» (постановления по делам «Корнев против России» от 28 сентября 2006 года, жалоба №26089/02, §35, «Филатов против России» от 8 ноября 2011 года, жалоба №22485/05, §58 и др.).
Иными словами, если заявитель подал жалобу о пытках, то бремя доказывания отсутствия факта пытки лежит на сотрудниках правоохранительных органов, в отношении которых сделано такое заявление.
Факт отсутствия незаконного воздействия на заявителя должен быть установлен вне разумного сомнения. При этом «любой недостаток расследования, делающий невозможным установление происхождения травм или личности виновных, может привести к нарушению этого стандарта» (постановление «Шишкин против России» от 7 июля 2011 года, жалоба №18280/04).
3. Постарайтесь запомнить место, где Вас избивали.
Если это происходило на улице – где именно всё происходило и что находится рядом (жилые дома, магазины, киоски, детская площадка и т.п.).
Если это кабинет в отделе полиции – где он находился (адрес, этаж, крыло здания, угловой кабинет или нет, далеко от лифта/лестницы или нет), как выглядит (форма и примерная площадь, сколько окон, как расположены и какие именно столы, стулья, шкафы, диваны, особенности обстановки – горшки с цветами, карты, спортинвентарь и т.п.).
Если во время избиения что-то в кабинете было повреждено, сломаны предметы мебели, выбиты стёкла, остались следы крови – постарайтесь запомнить и эти обстоятельства.
4. Если есть возможность – включите на телефоне диктофон.
Нет смысла делать это демонстративно или включать видеозапись – это не защитит от возможной агрессии, а кроме того у Вас просто отберут телефон и Вы не сможете его использовать.
Лучше скрыто включить аудиозапись в фоновом режиме, расположив телефон так, чтоб его было и не очень заметно, и при этом он нормально записывал звук.
Вместе с тем, сильно на телефон полагаться не следует – его всё равно могут обнаружить, отобрать, а запись стереть. Но и пренебрегать доступными техническими возможностями не стоит.
Если Вы опасаетесь, что можете быть задержаны – заранее сообщите об этом родственникам, предупредите их о необходимых мерах в такой экстренной ситуации, а также заключите соглашение с адвокатом, который мог бы сразу выехать в отдел полиции для оказания Вам юридической помощи.
Как и куда жаловаться?
Проверка заявлений о совершении преступлений представителями государства (в том числе, сотрудниками полиции и других силовых структур) проводится следователями Следственного комитета РФ.
Поэтому заявление подаётся в территориальный отдел Следственного управления Следственного Комитета по тому району, где произошло избиение.
Закон не запрещает подавать заявление в любой следственный отдел, но это приводит к потере времени на перенаправление заявления в «правильный» следственный отдел.
В заявлении необходимо указать фамилию, имя, отчество, контакты заявителя, а также чётко и без «лирических отступлений» обстоятельства произошедшего (дата, время, место, конкретные действия и приметы сотрудников полиции, полученные телесные повреждения). К заявлению стоит сразу приложить медицинские документы, а также указать возможных свидетелей (если известны – их ФИО, контакты). Потом в ходе проверки Вы сможете дать более подробные и развёрнутые объяснения.
Просительную часть заявления можно сформулировать следующим образом: «Прошу провести проверку фактов, указанных в заявлении, дать им уголовно-правовую оценку и определить, не содержится ли в действиях сотрудников полиции состава преступления, предусмотренного ч.3 ст.286 УК РФ».
Подписанное заявление с приложениями лучше подавать лично, а не почтой или через интернет-приёмную. О принятии заявления Вам должны выдать талон-уведомление. Это позволит отслеживать, в том числе, сроки проведения проверки по заявлению.
А что с показаниями, которые я дал под пытками, и протоколами, которые я подписал?
Согласно правовой позиции ЕСПЧ, «подтверждающее вину доказательство – как в форме признания, так и вещественное доказательство – полученное в результате насильственных действий или применения жестокости или иных форм обращения, которые можно характеризовать как пытку – никогда не должно быть использоваться как подтверждение вины жертвы независимо от возможной ценности такого доказательства. Любой другой вывод только поможет косвенно узаконить предосудительное в нравственном отношении поведение, которое авторы статьи 3 Конвенции пытались запретить или, другим словами, «закрыть жестокость плащом закона» (постановление по делу «Харутюнян против Армении» от 28 июня 2007 года, жалоба №36549/03, §63).
К сожалению, российские суды и правоохранители, понимая последствия признания факта пыток («развал» дела, которое держится на выбитых признательных показаниях и «явках с повинной», возбуждение уголовных дел в отношении сами сотрудников полиции), часто игнорируют заявления о пытках или проверяют их формально.
Но других способов повлиять на ситуацию, кроме грамотного и упорного обжалования во всех инстанциях, в том числе в ЕСПЧ, который наработал богатую положительную практику по жалобам на пытки, пока нет.
Месть тюремщикам
Кадр из фильма «Новая земля»
Для нормального человека зона знакома только по фильмам. В них она показывается как сущий ад. На самом деле это не совсем так, но бывает. Мой собеседник честно признался, что люд на тюремной службе бывает разный: кто-то любит подубасить бесправных зэков почем зря, кто-то вымогательством зарабатывает на них себе квартиры с иномарками.
«Я молодым сотрудникам говорил, — рассказывает мой собеседник, — что во всем нужно знать меру. Не надо хапужничать, сколько ни унесешь — срыгнется; не надо кулаки распускать без повода — человек затаит злобу и будет думать о мести.
Зэки, они такой народ — с очень обостренным чувством справедливости. Если они в чем-то виноваты, особенно сильно, а ты их накажешь, они воспринимают ситуацию адекватно, тем более многих и так мучает совесть за содеянное.
Но если без причины унижаешь зэка,то он становится миной замедленного действия.
Разговаривал я на днях с бывшим прокурором по надзору за соблюдением законодательства в местах лишения свободы, так он мне рассказал про двух больших начальников, которых избили до полусмерти в Северо-Западном регионе. Еле их откачали в реанимации. Преступников, которые их избили, не нашли.
Но всем, в том числе избитым, было понятно — это была месть. Эти два сотрудника отличались невероятной-жестокостью по отношению к спецконтингенту: били почем зря, натравливали «актив», вымогали деньги. Причем порою просто огромные суммы. Многие и многие затаили на них зло.
Это я рассказал к вопросу о том, что беспредельничать не надо. Тем более сейчас большинство зэков сидит в том регионе, где они прописаны. Я и говорил молодым сотрудникам: вы думайте, прежде чем ударить человека. Он потом освободится и окажется в одном с вами городе.
Прирежет потом тихонечко ночью, и всего делов».
Кстати говоря‚ такие вот избиения тюремщиков — совсем не редки. Они часто даже не обращаются в полицию, так как понимают, что у самих рыльце в пушку. А вот честных и справедливых трогают как раз редко.
У меня вот, как у журналиста, есть достоверные сведения, что несколько раз в разные годы были избиты сотрудники следственного изолятора «Кресты» в Петербурге.
Но никто из них заявление в полицию почему-то не понес.
Кстати, просто-таки ударом под дых для тюремщиков стала специализированная форма ФСИН, введенная несколько лет назад.
Раньше они ходили кто в военном, кто в милицейском, — попробуй догадайся, что перед тобой тюремщик.
А сейчас всем знающим людям понятно, вот он, дорогой гражданин начальник! Мой знакомый тюремщик в Петербурге ехал в метро в форме, так к нему подошли два хмурых мужчины и прямо сказали: «Ты давай осторожней…»
Нападения на тюремщиков вне работы
Впрочем‚ убийства сотрудников ФСИН случаются все-таки не так часто. И некоторые носят просто бытовой характер. Но не всегда. Приведу несколько примеров разного характера.
В 2012 году мужчина проник в квартиру дома по улице Некрасова в Калининграде, где жил 45-летний сотрудник регионального УФСИН, и принесенным с собой топором нанес спящему хозяину квартиры несколько ударов по голове. Потерпевший скончался на месте.
Затем обвиняемый похитил принадлежавшие потерпевшему охотничье ружье, патроны к нему‚ деньги и ювелирные изделия на общую сумму около 200 тысяч рублей, после чего скрылся с места преступления. Бытовуха? Месть? Кто знает. На суде преступник отмолчался.
В 2013 году два жителя Оренбургской области совершили жестокое убийство сотрудника регионального УФСИН Александра Пипко, подрабатывавшего частным извозом.
Вещи пропавшего сотрудника ФСИН со следами крови были обнаружены в ходе оперативно-розыскных мероприятий недалеко от села Дедуровка в районе автодороги Оренбург-Илек. По подозрению в совершении этого преступления был задержан 21-летний житель поселка Краснохолм.
Он показал место, где было спрятано тело погибшего, и сообщил про своего соучастника. Все они ранее сидевшие.
В 2010 году в Иркутской области сотрудника ФСИН России, 30-летнего начальника кинологического отделения исправительной колонии №8 Сергея Клешкова убили супруги.
Следствие установило, что Клешков выехал из Саянска в Кимильтей к родителям‚ а по дороге взял попутчиков. «Девушка села на переднее сиденье, а ее муж — позади шофера.
По пути 19-летний пассажир нанес несколько ударов ножом в шею водителя», — сказали в пресс-службе местного УВД.
Месть тюремщикам на воле
А теперь, что точно — месть. В 2004 году в одном глухом поселке было совершено убийство. Мужчина пригласил к себе в гости знакомого — сотрудника ФСИН, тому было около пятидесяти лет. Через несколько часов в гости в этот дом подтянулись два парня.
Один к 25 годам имел уже пять судимостей, другой к 20 — три «ходки». Пили водку. Много. Между двумя бывшими зэками и фсиновцем разгорелся спор, как иначе в деревне? Устав спорить, старший из уголовников взял нож и нанес двадцать ранений тюремщику.
Тот скончался.
В одном из городков Ленинградской области в 2001 году был задушен сотрудник местной тюрьмы. Убийцу так до сих пор и не нашли. Но коллеги убитого подозревают, что это была месть конкретному человеку. Потому как сотрудник этот весьма любил распустить руки.
В 2006 году прямо в служебном автомобиле по дороге на работу был расстрелян начальник СИЗО города Черкесска Хасан Джанаев. Он скончался в больнице. Трое человек расстреляли машину Джанаева и скрылись.
Любопытно, что в то время в черкесском СИЗО находилось сразу несколько воров в законе.
Кроме того, накануне своей смерти Джанаев устроил в изоляторе «шмон» — было найдено немало наркотиков, сотовых телефонов.
В Нижегородской области преступление против тюремщика было совершено в 2007 году. В поселке Бурепролом Тоншаевского района найден мертвым в собственном доме начальник отряда исправительной колонии 62/4 областного Управления ФСИН. Его застрелили из ружья. Коллеги начальника отряда заявляли о его редкой принципиальности. Что это значит на деле, не уточнялось.
Убийства сотрудников ФСИН — все-таки редкость. Однако избиений происходит несколько десятков в год.