© Фото Depositphotos

О каких правовых шагах должны знать родители

В начале 2021 года численность детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, составила в России более 400 тысяч человек. Некоторые из них стали сиротами после трагической гибели родителей. Что нужно сделать в правовом плане, чтобы в случае внезапной смерти матери и отца у ребенка был опекун? Какие вообще есть сценарии в таких ситуациях? Как защитить малыша от попадания в детдом?

Мы попросили президента благотворительного фонда «Юристы помогают детям» Викторию Дергунову и юриста фонда Анастасию Прокопову помочь нам разобраться в этих вопросах.

В случаях, когда дети в результате трагических обстоятельств становятся сиротами, государство обязано принимать на себя защиту их прав и законных интересов. Такая защита осуществляется через установление опеки (над детьми до 14 лет) или попечительства (над детьми с 14 до 18 лет). Между опекой и попечительством есть определенные различия.

Опека — это форма семейного устройства малолетних детей (не достигших возраста 14 лет) и граждан, признанных судом недееспособными. Опекуны являются законными представителями своих подопечных и могут совершать от их имени все юридически значимые действия — например, заключать сделки, по которым они будут нести полную ответственность.

Попечительство же устанавливается над несовершеннолетними в возрасте от 14 до 18 лет или гражданами, ограниченными судом в дееспособности.

Попечители обязаны оказывать своим подопечным содействие в осуществлении их прав и исполнении обязанностей, охранять их от злоупотреблений со стороны третьих лиц, а также давать согласие на совершение юридически значимых действий.

В отличие от опекуна, попечитель несет лишь частичную ответственность наряду с подопечным.

«Мы всегда будем с тобой»: как правильно говорить с ребенком о смерти

Родители могут заблаговременно назначить в отношении ребенка возможного опекуна, подав соответствующее заявление в орган опеки и попечительства по месту жительства. Такое заявление может быть подано как единственным родителем (в случае, когда у ребенка отсутствует второй родитель по различным причинам: смерть, признание его безвестно отсутствующим или объявление умершим), так и совместно.

Если ребенку уже исполнилось 14 лет, он вправе самостоятельно подать заявление об установлении над ним попечительства с указанием конкретного лица.

К заявлению установлены определенные требования: оно должно быть подписано собственноручно с обязательным указанием даты его составления. Подписи обоих родителей (или единственного родителя) должны быть удостоверены руководителем органа опеки и попечительства. В случае, если оба родителя или один из них не могут лично явиться в ведомство, их подписи может засвидетельствовать нотариус.

Обязать кого-то стать опекуном или попечителем против воли нельзя. Согласие опекуна в обязательном порядке должно быть получено по факту его уведомления о том, что ребенок остался без родителей. Потенциальный опекун (попечитель) должен выдать согласие на его утверждение в этом качестве.

Но даже получение такого согласия от будущего опекуна (попечителя) родителями не гарантирует, что этот человек не сможет поменять свое решение после их смерти или что органы опеки не откажут в его назначении, например, если оно не соответствует интересам ребенка или противоречит законодательству, в частности, в случае недостижения предполагаемым опекуном (попечителем) совершеннолетия к этому моменту.

Организации, которым стало известно о ребенке, оставшемся без родителей, обязаны сообщить об этом в территориальный орган опеки и попечительства по месту его фактического нахождения. В течение трех дней специалисты ведомств обследуют условия жизни ребенка и проверяют достоверность представленных сведений.

Далее у органов опеки есть месяц на то, чтобы найти ребенку новую семью. Если такой возможности нет, то детей временно помещают в образовательные или медицинские организации или же организации, оказывающие социальные услуги.

Да, органы опеки и попечительства организуют поиск близких родственников (бабушек, дедушек, совершеннолетних братьев и сестер) для соблюдения ими преимущественного права на принятие детей в свои семьи.

Преимущество близких заключается в том, что ребенок будет воспитываться в кругу знакомых ему людей в привычной обстановке, что позволит минимизировать испытываемый им стресс и негативные последствия полученной травмы от потери родителей.

В большинстве случаев органы опеки и попечительства отдают предпочтение именно этим лицам. Помимо близких родственников выразить желание оформить опеку над ребенком могут также и иные родственники (тети, дяди), крестные и друзья семьи.

Оформление опеки или попечительства происходит во внесудебном порядке, которое выдается ведомством по месту жительства потенциального опекуна.

Для этого будущему опекуну необходимо пройти специальную подготовку, подать необходимые документы в орган опеки и попечительства, получить там положительное заключение о возможности быть опекуном.

От прохождения обязательной подготовки освобождаются только близкие родственники детей.

Опекунами и попечителями могут быть только совершеннолетние дееспособные граждане, к которым также предъявляется ряд требований.

Например, в возможности стать опекуном (попечителем) откажут кандидатам, имеющих судимость, лишенным или ограниченным в родительских правах, бывшим усыновителям, не справившимися со своими обязанностями, а также лицам, состоящим в однополом браке.

Ограничения распространяются на больных хроническим алкоголизмом или наркоманией, а также страдающих заболеваниями, которые не позволяют заботиться о ребенке.

Требования к уровню дохода не установлены, но на практике органы опеки ориентируются на доход, размер которого составляет не менее прожиточного минимума, установленного в конкретном регионе.

При устройстве ребенка в семью, помимо кровных связей, характера имеющихся эмоциональных привязанностей и адаптации, должны учитываться его этническое происхождение, принадлежность к определенной религии и культуре, родной язык, возможность обеспечения преемственности в воспитании и образовании.

«Я отдал своего старика в интернат»: Истории детей, которые определили родителей в дома престарелых

А также рассказ волонтера о том, что происходит в таких интернатах

Случается так, что пожилые люди, заболевшие деменцией, начинают напрягать родственников. Детей и внуков злит, что бабушка теряет память и начинает агрессивно себя вести. Отдавать ли близкого человека в интернат — вопрос деликатный.

Здесь сложно обсуждать, осуждать или делать выводы. The Village Беларусь поговорил с людьми, которые отдали своих родственников в дома престарелых и попытался узнать их мотивы, и что они при этом чувствуют.

А также послушали волонтера, который рассказал, что происходит в интернатах со стариками.

«Моя мама меня родила поздно — в 42 года. У нее был неудачный брак, а потом она развелась и от своего друга родила меня. С родным отцом мы в отличных отношениях. Сейчас маме 77 лет. Год назад она стала терять память и  плохо себя чувствовать.

Со временем мелочи переросли в реальные проблемы, и она даже стала опасной. Чтобы выйти из дома, мне нужно было перекрыть газ, отключить воду, ручки от окон спрятать. Несколько раз соседи жаловались на запах газа. Маме поставили Альцгеймер. Она могла разговаривать ночью, проявлять агрессию по отношению ко мне, обзывала меня, себя калечила.

Я собирался жениться, но пришлось отложить на время, моя невеста все поняла. Детей у меня нет, но это и хорошо, иначе пришлось бы разрываться между ними и мамой. Хорошую сиделку найти сложно, да и мама не шла на контакт. Она слушалась только меня, когда уже нервы сдавали, я кричал на нее. Она плакала, я жалел.

Нервы сдают мгновенно, и начинаешь просто ненавидеть человека.

Как-то отец пришел проведать мать и сказал мне, что стоит решиться и сделать шаг. Вот и оформил ее в интернат. Гадко чувствовал себя, не спал, не ел. Постоянно хотелось бежать и глянуть, как она там. Приехал к ней через три дня.

Она не захотела меня видеть. Приехал через неделю, и вроде как все нормально. Она не узнает меня почти. Может спросить: «Как там Миша, из школы пришел?». Видимо, в памяти осталось воспоминание, что я был школьником.

Я уверен, что ей будет лучше в интернате.

Иногда нам стоит думать о себе, а не о родных. Отец сказал, что, досматривая мать, у которой с головой не все в порядке, я свою жизнь зря потрачу. Сейчас к матери приезжаю каждые выходные. Она иногда плачет, жалко, не спорю. Но я больше не могу убирать за ней фекалии и слушать проклятия в свою сторону. Заберу ее домой, когда уже она будет совсем слабой. Умирать человек должен дома».

«Моему отцу 78 лет. И он явно не в себе. Раньше он жил один в двухкомнатной квартире, мама моя умерла десять лет назад. После этого отец долгое время переживал. Мама была лежачей — у нее уже были метастазы, и она сгорала с каждым днем все больше и больше.

Отец после всего этого долго переживал и сам перенес инсульт. После болезни он начал творить откровенную ерунду — терялся постоянно, забывал о кастрюле на плите и устраивал несколько раз пожар. Я устал разрываться между ним и своей семьей, которая была против, чтобы отца забрать к нам.

Они сказали, что не знают, чего от него ожидать, если он сам за себя даже не отвечает.

Мне жалко отца, я понимаю, что с каждым может случиться. Но все-таки в интернате он под присмотром. А я устал. В последнее время он начал ходить под себя. Моей жене не нравилось, что я привожу его вещи стирать в нашу квартиру. И у нас возникали частые скандалы.

Да и дети сказали, чтобы я не переживал. Ведь интернаты и дома для престарелых и созданы для этого. Посещаю отца раз в месяц, он уже не узнает никого. Он может позволить себе не узнать меня и броситься на меня со своей палкой. Злит это все, конечно, стараюсь понять.

Но мне хочется запомнить своего отца здоровым и любимым, а не сумасшедшим стариком. Сам бы я не хотел, чтобы мои дети тратили на сумасшедшего отца время и энергию. Мои дети меня не осуждают. И это важно. Вещи отца мы вывезли на дачу, в его квартире живет старший сын с женой.

Они ждут первенца».

«Меня растила бабушка. Мама с отцом развелись, отец уехал, а мама нашла другого мужчину. Пусть иногда и происходило недопонимание с бабушкой, но в общем все было дружно. Ей стало нехорошо около пяти лет назад. Сначала начало мучить давление. А потом она стала творить какие-то странные вещи. Я помню, как она сожгла свой паспорт в день пенсии.

А после бросалась на меня и моего мужа с кулаками, мол, мы это сделали. Позже она вышла из этого состояния, и мы восстановили паспорт. К врачу не согласилась идти, так и не признала, что сама же и сожгла. Чуть позже она могла забыть, где стоит наш дом.

Магазин находится через дорогу от дома, а бабушка умудрялась пойти в другой конец города, потом мы ее искали дружно.

У меня маленький ребенок, мне нужно смотреть за сыном, но вместо этого я думаю о том, как там бабушка. Сижу на работе и дергаюсь, звоню соседям, чтобы послушали, что там за стеной, чтобы понюхали дверь, не пахнет ли газом. После того как у нас с мужем начались скандалы, решили отдать бабушку в дом престарелых. Матери моей было плевать. А психиатр уже поставил бабушке деменцию.

Бабушку навещаю два раза в месяц, она иногда путает меня с мамой, иногда вообще не узнает. Вывожу на улицу, сижу с ней, рассказываю что-то. Она даже не реагирует никак, хоть бы поплакала, что ли, или улыбнулась.

Честно говоря, мне стало намного легче жить. Совесть мучила изначально, но уже, наверное, и нет. Она бы сидела одна в четырех стенах дома. А тут все-таки с людьми. Мне не хочется наблюдать, как моя бабушка умирает не в своем уме.

Пусть лучше уйдет из жизни в интернате».

«Больше пяти лет я был волонтером в домах-интернатах и домах для престарелых людей. Что я наблюдал? Бесконечную жуть и боль за них. Среди стариков были и те, кто вполне мог жить самостоятельно. Они просто временно потеряли память или забывали что-то. Но они сами себя обслуживали, были чистоплотными и не были агрессивными.

Я наблюдал, как приезжали дети к своим старикам, передавали через санитаров какие-то вещи и даже не заходили в палату. Однажды подслушал разговор, как директор интерната рассказывал, что родственники, когда звонят за консультацией, чтобы узнать, как сдать, например, мать, сразу же интересуются квартирой. Что им отходит, мол.

Есть даже те, кто умирает в интернате, тело не забирают домой. Такое случается редко, но бывает.

Знаете, это очень страшное место. Нет, стариков никто не обижает, но все здесь пропитано одиночеством и какой-то тоской, что ли. Все эти люди когда-то работали, растили детей, переживали за них. Просто в один момент их здоровье подвело. Несомненно, ухаживать за родственником, у которого проблемы с головой, — не очень, мягко говоря.

Но как показывает опыт, чем больше любви и внимания вы отдаете, тем спокойнее. У нас у всех может случиться в жизни нехорошее, но и не стоит забывать о своих родных. Я не очень верю в разговоры, насколько сложно было сыну ухаживать за матерью. Ладно, сдал ты ее в интернат, так навещай хотя бы. Приедь после работы на полчаса. Привези ей вкусного, покорми мороженым.

Родственники даже не хотят этого делать, они даже не скучают. Я помню, как проводил какое-то мероприятие и попросил посещающих родственников принести фото молодых их бабушек и дедушек. Вы не поверите, но большинство хлопали глазами и говорили, что все уже выбросили. Сдавая в интернат, люди подсознательно вычеркивают своих родных из жизни.

И даже память о них не оставляют. Я часто видел, как старики плакали».

На платных условиях в дома-интернаты общего типа поселяются граждане, имеющие трудоспособных членов семьи (дети, родители, супруги) либо других физических лиц, обязанных по закону их содержать, в том числе проживающих за пределами Республики Беларусь.

Для принятия решения о предоставлении специального жилого помещения гражданин, определяемый в стационарное учреждение, или его опекун, попечитель, законный представитель в органы по труду, занятости и социальной защите по месту жительства гражданина, определяемого в стационарное учреждение, предоставляет заявление по форме, утвержденной Министерством труда и социальной защиты. Для предоставления специального жилого помещения в доме-интернате общего типа гражданин дополнительно представляет:

• паспорт гражданина Республики Беларусь (вид на жительство в Республике Беларусь);
• медицинское заключение врачебно-консультационной комиссии;
• выписку из медицинской карты амбулаторного больного;
• документы, подтверждающие право на льготы;
• две фотографии 30 x 40 мм.

Для предоставления специального жилого помещения в психоневрологическом доме-интернате или доме для пожилых законный представитель или уполномоченное должностное лицо органа опеки и попечительства дополнительно представляет:

• документ, подтверждающий полномочия законного представителя или уполномоченное должностное лицо органа опеки и попечительства;
• паспорт гражданина Республики Беларусь (вид на жительство в Республике Беларусь) подопечного;
• заключение врачебно-консультационной комиссии;
• выписку из медицинской карты амбулаторного больного подопечного;
• две фотографии 30 x 40 мм;
• решение суда о признании недееспособным гражданина, определяемого в психоневрологический дом-интернат

Недееспособность — это невозможность создания и осуществления человеком своих гражданских прав и обязанностей, это еще и значит, что человек не в состоянии самостоятельно жить и обслуживать себя самостоятельно. Это случается по причине утраты ими психического или физического здоровья.

В таких случаях людям необходима помощь, которую им могут предоставить близкие родственники или другие люди. Таким образом, люди оформляют на себя опеку и распоряжаются жизнью своих подопечных. Даже если человек не хочет жить в интернате, за него решает опекун.

Шансы вернуть дееспособность пожилому человеку практически равны нулю.

Обложка: Serhat Beyazkaya Евгения Долгая

Как получить в наследство земельный участок, который не был оформлен в собственность

Профиль автора

В начале 90-х мужчина из Ленинградской области получил от государства земельный участок в двух шагах от Ладожского озера. Всю жизнь он выращивал на этом участке овощи и ягоды, а за год до смерти завещал его вместе с другим своим имуществом племяннице.

После смерти мужчины наследница обратилась к нотариусу, чтобы принять наследство и оформить его в собственность, но нотариус отказал в выдаче свидетельства на этот участок. Оказалось, что владелец при жизни не оформил право собственности на него, а значит, по документам участок мужчине не принадлежал. Поэтому и наследовать его нельзя.

Наследница. Дядя завещал мне все свое имущество, в том числе и этот земельный участок. Он получил его в 1991 году на основании решения местного сельского совета народных депутатов.

В этом решении не было указано, на каком праве выделен участок. Были сведения только о площади и назначении — 6 соток под огород без права возведения строений.

В то время все участки выделяли на основании подобных документов.

Но нотариус отказывается выдавать мне свидетельство о праве на наследство, а администрация района не отдает участок просто так. Прошу суд признать за мной право собственности на земельный участок в порядке наследования.

Администрация муниципального образования. Спорный земельный участок принадлежит району. Да, он был выделен мужчине, но о собственности речи не шло.

Мужчина мог его использовать под огород, а распоряжаться — продать, подарить, завещать — не мог.

В решении совета народных депутатов не указано, как именно был выделен участок, значит, он был и остается муниципальной собственностью. Просим в иске отказать.

Иногда можно обойтись и без судаМы пишем в том числе и об этом. Подпишитесь на рассылку, чтобы узнать, как защищать свои права без судов

Районный суд

Дело № 2-1388/2017

В иске отказываем.

Женщина не согласилась с решением и обжаловала его в областном суде.

Областной суд

Дело № 33-843/2018

Администрация права, оставляем решение в силе.

Это решение истица обжаловала в Верховном суде.

Верховный суд

Определение № 33-КГ18-11

Районный и областной суды ошиблись.

Раз при выделении наследодателю земельного участка не указано, на каком праве он был предоставлен, значит, нужно считать, что он был предоставлен на праве собственности. Это общее правило для всех земельных участков, выделенных гражданам до 30 октября 2001 года.

Пересмотрите дело и примите новое решение.

Районный суд

Дело № 2-428/2019

Действительно, спорный земельный участок не изъят из оборота и не ограничен в обороте. Значит, никаких препятствий для предоставления его в собственность нет.

Иск удовлетворяем. Признаем за истицей право собственности на эту землю.

Спустя полтора года судебных разбирательств женщина смогла получить завещанную ей землю. Сегодня похожий участок стоит около полумиллиона рублей.

Вроде бы в истории все поступили правильно: дядя оставил завещание, племянница приняла наследство. Но неопределенность в документах привела к длительной судебной волоките, и наследница чуть не осталась без наследства. А ведь далеко не все дела доходят до Верховного суда.

В законах о земле много нюансов, поэтому невозможно написать общий для всех случаев алгоритм оформления права собственности. Обратитесь к юристу, а перед этим почитайте статьи Т—Ж:

Ухаживали за бабушкой ради наследства, но ничего не получили

За консультацией по вопросам наследственного права обратилась 28 летняя Наталья С. из Санкт-Петербурга, оказавшаяся жертвой собственной доверчивости, пусть и слегка приправленной меркантильными соображениями. Консультировалась она как от своего имени, так и от имени своего брата – 33-летнего Кирилла.

Далее – с ее слов.

Странное семейство

Мира и спокойствия у нас в семье не было никогда. У нашей 70-летней бабушки трое детей. Старший – наш папа – всегда был у нее в немилости. Как началось все с момента его знакомства с нашей мамой – так и не кончалось никогда. Невзлюбила она ее, а отец против воли пошел. Мы даже в детстве видели бабушку раз 5 может быть по большим праздникам и постоянно все заканчивалось скандалами.

Когда выросли – стали общаться почаще. Жила-то она в соседнем районе города, но такое общение удовольствия не доставляло – уж очень Татьяна Матвеевна любила всем кости мыть и оскорблять своих родственников.

Ее «средняя» дочь до наших дней не дожила ввиду нелепой случайности на работе лет 15 назад, а вот младшая – 34-летняя Алевтина, всегда была в любимчиках. Ей и квартиру в свое время мать купила, и две свадьбы сгуляла (в 19 и 25 лет), и ВУЗ коммерческий оплатили, да и не только по «таксе», но и сдачу половины экзаменов.

При этом женщина ничего толком не добилась. Изображала из себя «светскую львицу», работала в одном из салонов красоты администратором, да постоянно находилась в поиске личной жизни.

А потом и с ней разлад пошел, как начались у Татьяны Матвеевны проблемы со здоровьем. В итоге в один из моих визитов она предложила мне ухаживать за ней в обмен на завещание.

Я замолвила слово о брате и бабушка согласилась – мол, все вам отпишу, а ее детки пусть идут куда подальше. Владела бабушка квартирой-трешкой недалеко от центра Питера, да двушкой в спальном районе.

Ну и еще по мелочи – пара земельных наделов в Ленинградской области, какой-то участок загородом, старенькая дача.

Разумеется, с материальной точки зрения нас это предложение заинтересовало. Тем более, ничего серьезного не требовалось – раз в неделю навести порядок относительно чистой квартире, да продукты через день подвозить. Ну может свозить в больницу раз-два в месяц.

Отец наш с ней, кстати, так и не общался. Хотя и мамы уже не было на свете больше 5 лет, все равно затаили друг на друга обиды. Нашу идею помощи он тоже раскритиковал. Сказал прямо – от этой… ничего хорошего не дождетесь. Обманет и все тут. Просите, мол, дарственную сперва, а не завещание. А если не она обманет – то Алевтина полоумная все отсудит потом и нервы вытреплет.

Но мы бабушку лично отвезли к нотариусу, она показала даже копию завещания, в котором все оставляла нам в равных долях.

Мы еще с отцом повздорили, обвинили в том, что даже на старости не может с матерью своей общий язык найти. Он отмахнулся – я, смотрите, вас предупредил. Сами решайте.

Добросовестный уход и недобросовестный финал

Полгода все шло своим чередом. Мы навещали бабушку, она из вечно недовольной бабки превратилась в настоящую. Добрую бабулю. Пирожки, сладости для правнучка – сыну Кирилла уже было 4 года – ну просто милое дело.

Ситуацию один раз омрачила явка Алевтины, которая требовала ключи от второй квартиры для проживания какого-то очередного ее мужика, но общими усилиями из квартиры спровадили.

В течение следующего месяца Алевтина и ее мать восстановили хлипкий мир, но как только состояние здоровья ухудшилось – «любимая дочка» снова пропала.

Следующий год был весьма тяжелым. Онкология, суставы, потеря подвижности – я вынуждена была уволиться и переехать к бабушке, оставив себе только часть удаленной работы. Кирилл оставался «на развозе», доставляя все необходимое.

Вскоре бабушки не стало. Перед концом она была не в себе, что-то бредила и постоянно говорила «Прости. Надеюсь, ты простишь. Прости!». И только потом я поняла, о чем шла речь.

Буквально через 3 дня после похорон Алевтина попросила отдать ей ключи от обеих квартир. Я удивилась – мол, ты разве не в курсе – все это бабушка оставила нам.

— Да? Ну, вы точно удивитесь – не оставила! Обратитесь к нотариусу, узнаете. А пока – ключи! – с усмешкой протянула руку Алевтина.

Мы поругались, она вызывала пoлицию, мы настаивали на своем. Было противно, что спустя несколько дней после кончины она устроила такое.

А у нотариуса выяснилось, что составленное завещание она отменила примерно через месяц с момента, как условно помирилась с дочерью. И написала новое – все на Алевтину, а нам с Кириллом оставив в равных долях вклад в банке, на котором лежало чуть больше 200 тысяч рублей.

Мы были в шоке. Да, мы рассчитывали на наследство и шли на эту сделку сознательно. Из-за бабушки я потеряла основную работу, хотя могла бы взять ипотеку со своим стажем, а теперь мне придется снова ждать минимум год, и то если повезет с зарплатой.

Как сказала Алевтина – это, якобы, была месть нашему отцу за его поступок. Пусть осознает, как это – надеяться на лучшее, но не оправдать своих ожиданий. Вот только отцу ее поступок как шел, так и ехал! Он просто посмеялся и поиздевался над нами: «Я же вам говорил. Эх, детишки наивные…»

Вопрос в том – можно ли оспорить отмену завещания? Знакомый юрист сказал, что нельзя – может только наш отец попытаться оспорить завещание на имя Алевтины и попробовать отбить ½ по закону. Но нужны веские основания. Имеем ли мы право на долю за уход?

Консультация юриста

Да, Ваш знакомый юрист прав – отмена или изменение завещания не может быть оспорена в суде ни при каких обстоятельствах. Наследодатель вправе сколь угодно раз его менять.

Требовать отмены текущего завещания может только Ваш отец – как прямой наследник, потерявший потенциальную долю в наследстве по закону.

И то — если докажет, что завещатель был не в себе. Имел признаки психического расстройства или же документ был составлен под влиянием обмана или заблуждения. Но это крайне сложно и требует тщательной работы юристов «на месте».

Попробуйте обсудить вопрос с отцом, а далее – проанализируйте все обстоятельства. Если болезнь наследодателя могла даже косвенно повлечь некое помутнение рассудка – можно попробовать посудиться. Но шансов крайне мало.

Подписывайтесь, если было интересно. Задать вопрос юристу вы можете на сайте.

«Мама лежачая, я нищая»: уход за больными родственниками стал кошмаром — МК

Рейтинг здоровых стран, составленный аналитиками Bloomberg на основании данных ВОЗ, отдела народонаселения ООН и Всемирного банка, показал, что по состоянию здоровья населения наша страна уступает даже Венесуэле.

Россия оказалась лишь на 95-й строчке рейтинга, рядом с такими государствами, как Кабо-Верде и Вануату, при этом существенно пропустив вперед не только европейские страны, Японию и Израиль, но даже Кубу, Белоруссию и Турцию.

В данный момент в РФ официально зарегистрировано около 12,1 миллиона инвалидов, то есть инвалидом является, по сути, каждый 12-й россиянин.

При этом, учитывая жесткие ограничения по заболеваниям для получения этого статуса, реально в стране намного больше людей с серьезными проблемами со здоровьем, особенно среди пожилых граждан.

В том числе ежегодно миллионы россиян нуждаются в постоянном уходе и не смогут выжить без чужой помощи. В большинстве случаев многолетний уход за лежащими инвалидами и пожилыми людьми ложится на плечи их близких.

Сиделки поневоле

Во многих случаях родственникам приходится ухаживать за больным годами, а иногда и десятилетиями.

Нередко на смену одному беспомощному старику приходит следующий умирающий, и вся жизнь семьи, по сути, превращается в бесконечный уход за немощным.

В большинстве регионов нет нормальных бесплатных учреждений для больных стариков и тяжелых инвалидов, а платные хосписы и сиделки стоят таких денег, какие большинство россиян даже в глаза не видели.

— Когда мне было 22 года, слегла с тяжелым инсультом моя бабушка, в тот момент ухаживать за ней, кроме меня, было просто некому, родители погибли в аварии за несколько лет до этого, — рассказывает Екатерина из Кирова. — В больнице бабуля медленно угасала, у нее стали проявляться жуткие пролежни, естественно, я забрала ее домой и стала выхаживать сама.

Работу (я была продавцом) пришлось оставить, в результате мы выживали на бабушкину пенсию и на те небольшие суммы, которые периодически присылали сердобольные дальние родственники.

Даже бесплатные памперсы от государства мне приходилось получать с боем.

При этом средства гигиены выдавали такого качества, что вместо месяца их хватало не более чем на 10 дней, либо ты должен держать больного сутки напролет в мокром подгузнике, а потом отстирывать всю кровать.

Противопролежневый матрас мне, к счастью, удалось купить подержанный у знакомых, цена даже на самый дешевый новый начинается от 10–15 тысяч, после его приобретения нам попросту месяц не на что было бы питаться.

После того как с Катиной бабушкой случился инсульт, врачи прогнозировали, что она не протянет и года. Однако благодаря хорошему уходу и любви внучки женщина прожила еще долгих 7 лет.

— Я очень любила бабулю, но, конечно, с ней было непросто. Все эти годы я жила как в тюрьме, ни свиданий, ни походов с подругами в кино и кафе, как у всех, — вспоминает Катя.

— Растеряла практически всех друзей, у девчонок были другие интересы, многие вышли замуж и нарожали детей, кому была нужна я со своими разговорами про пролежни и кормление лежачих больных.

Проблемы начались у меня и со здоровьем, я серьезно сорвала спину, когда переворачивала и поднимала бабулю во время мытья.

Правда, на последнем году бабушкиной жизни счастье наконец улыбнулось мне — отчасти благодаря ее болезни. На нашем участке появился новый молодой терапевт Андрей, он несколько раз приходил к нам домой осматривать бабушку, так мы познакомились, а затем и подружились.

Уже после смерти бабушки Катя и Андрей поженились. Через два года у них родились двое мальчиков-погодков, казалось бы, наконец-то можно было наслаждаться жизнью. Но беда как будто упорно не хотела покидать эту семью. Когда мальчики только вошли в детсадовский возраст, их дедушку, отца Андрея, сбил грузовик — так в доме появился очередной лежачий больной.

— Все это случилось три года назад, у свекра был перелом позвоночника и тяжелая травма головы, прогнозы врачей сразу прозвучали как приговор: после таких травм восстановиться невозможно, — объясняет Катя.

— Мать мужа давно умерла, поэтому никаких других вариантов, кроме как забрать свекра к себе, у меня снова не оставалось.

Андрею приходится работать с утра до вечера, чтобы прокормить всех нас, в результате, помимо заботы о детях, уход за лежачим больным опять полностью лежит на мне.

Свекор еще достаточно молодой, по словам врачей, у него хорошее сердце, поэтому он может прожить еще и 10, и 20 лет. И весит от значительно больше моей маленькой бабули, поэтому ухаживать за ним значительно тяжелее.

Я переживаю не столько за себя, сколько за детей — вместо веселых семейных мероприятий и поездок мальчишки все время должны быть привязаны к графику кормления и другим процедурам деда. Но не можем же мы выкинуть его и обречь на мучительную смерть в бесплатном интернате.

Тем более что его мозг абсолютно сохранен, он любит нас и все понимает, единственное, только не двигается и не говорит.

Борьба за копейки

Бедственное положение тяжелобольных людей и их родственников связано с полным безразличием государства к их судьбе.

За каждую копейку из бюджета инвалидам и их опекунам приходится бороться, пытаясь найти лазейку в очередном абсурдом законе.

В частности, уже не первый год инвалиды стучатся во все инстанции с требованием о внесении изменений в закон о выплатах опекунам, которые ухаживают за инвалидами I группы.

В данный момент, согласно Указу Президента РФ от 26.12.2006 №1455, получить смешную по нынешним временам выплату в размере 1200 рублей по уходу за инвалидом может лишь неработающий и не получающий пенсию или пособие по безработице опекун. Если же ухаживающий за больным человек трудоустроен или является индивидуальным предпринимателем, даже эта мизерная сумма ему уже не полагается.

В результате инвалиды и их родственники вынуждены искать неработающих граждан для оформления опекунства, чтобы получить от государства хотя бы эту жалкую подачку, чтобы купить лишний кусок хлеба или нужное лекарство.

«Я 4 года ищу опекунов из студентов или неработающих, но, естественно, реально ухаживать за лежачим больным за такую сумму никто не будет, — рассказывает один из читателей «МК» Алексей Сухарев. — Мы стучались во все инстанции с просьбой внести изменения в этот абсурдный закон, но везде нас только «футболят».

Мы обращались в Администрацию Президента, Госдуму и Мосгордуму и просили рассмотреть вопрос об увеличении оплаты опекунам до прожиточного минимума, так как прожить на 1200 рублей в месяц невозможно, но результата так и не последовало.

Депутаты Мосгордумы и Министерства социального обеспечения полностью согласны, что данный закон абсолютно абсурден, но у них нет полномочий его изменить.

Также мы дважды писали председателю Конституционного суда Зорькину по поводу данной ситуации, но нам сообщили, что для ответа сначала нужно оплатить пошлину 400 рублей».

Отсутствие нормальных выплат опекунам, ухаживающим за больными, приводит к тому, что тысячи семей, где есть лежащий родственник, оказываются за чертой бедности.

Родственники попадают в безвыходное положение — отдать своего близкого в бесплатный интернат означает ускорить его смерть, а чтобы ухаживать самостоятельно, приходится бросать работу и в большинстве случаев переступить черту бедности.

— В среднем сиделка на полный день или нормальный платный интернат стоят у нас в регионе 30–40 тысяч, — рассказывает Елена из Красноярского края. — Я мать-одиночка, на руках у меня двое детей, младших школьников, и лежачая мама.

Пока она не слегла, я работала учителем математики в школе с заплатой в 20 тысяч рублей. Причем эту сумму мне удавалось заработать только благодаря дополнительной нагрузке, в том числе кружкам в вечернее время.

Сейчас полноценно работать я не могу, надолго маму оставить одну нельзя, ее нужно переворачивать, а дети могут помочь только во второй половине дня, утром они в школе. В результате получается, что мы вчетвером живем на мамину пенсию, детские пособия и те копейки, которые сейчас мне удается заработать на школьных кружках.

Реально жизнью это, конечно, назвать нельзя, это выживание, у меня каждый раз начинается истерика по поводу рвущихся детских сапог или куртки, так как непонятно, где взять средства на новые. И сколько так будет продолжаться, одному богу известно, маме всего 65 лет…

Конечно, пособие по уходу за инвалидом в размере прожиточного минимума значительно улучшило бы наше существование. Но тут и 1200 рублей у государства целое дело получить, какой уж тут прожиточный минимум.

Но хуже всего приходится матерям, растящих тяжелобольных детей. Ведь их, помимо прочего, постоянно терзает мысль о том, что будет с тяжелым инвалидом с детства после смерти родителей.

— Мой ребенок с трудом ползает и даже не может взять кружку и попить сам, хотя ему уже 12-й год, — рассказывает Мария из Омска. — Его отец бросил нас, как только узнал, что сын родился неизлечимо больным, сейчас платит копеечные алименты. К счастью, моя профессия позволяет работать удаленно, поэтому с голоду мы не умираем.

Проблема в другом — я все время думаю, что будет с моим мальчиком, когда я умру, кому он будет нужен. Я много слышала про бесплатные интернаты для таких людей и бывала там — на мой взгляд, хуже это ничего нет. Я не хочу, чтоб мой ребенок мучился после моей смерти в интернате-концлагере, даже если он там проживет всего один-два года…

В СССР инвалидов нет

Привычка всячески замалчивать проблемы инвалидов, да и вообще их присутствие в стране, пошла еще с Советского Союза.

В 1980 году, когда в Москве готовились к проведению Олимпийских игр, советское правительство на вопрос учредителя Международного комитета по проведению Олимпийских игр для инвалидов о возможности таких игр в столице России ответило: «Московские стадионы не приспособлены для инвалидов».

И это было совершенно не удивительно, так как в те времена в СССР вообще ничего не было приспособлено для людей с ограниченными возможностями.

А изречение «В СССР инвалидов нет» опять-таки советское правительство прислало в ответ на вопрос организаторов спортивных игр в Англии, смогут ли советские инвалиды принять в них участие.

С тех времен, конечно, произошли существенные изменения, в том числе наша страна наконец обрела свою паралимпийскую сборную, однако во многом в плане отношения к тяжелобольным людям мы находимся будто в каменном веке.

И одна из главных наших проблем заключается в том, что в России до сих пор нет системы профессионального ухода за лежачими больными.

— Помимо повальной нищеты семей, где есть тяжелые инвалиды, мизерных пособий и отсутствия качественных бесплатных пансионатов, существует еще проблема отсутствия помощи опекунам этих несчастных, — объясняет Елена Иванникова, несколько лет проработавшая патронажной сестрой в США.

— Россияне, вынужденные ухаживать за своими родственниками, в большинстве случаев абсолютно не готовы к этому ни в физическом, ни в моральном плане. В связи с этим несколько лет ухода за инвалидом в некоторых случаях могут полностью подорвать здоровье и разрушить счастье его близких.

Конечно, в первую очередь необходимо обучать опекунов тому, как правильно осуществлять уход за лежачим больным, как его мыть, кормить и переворачивать таким образом, чтобы не навредить своему здоровью и затрачивать на эти действия как можно меньше времени и сил.

В Америке тоже есть люди, которые не хотят отдавать своих родственников в интернаты (хотя там эти заведения выше всяких похвал) и ухаживают за ними самостоятельно дома. В таких случаях к ним в обязательном порядке приходит медсестра, которая помогает в уходе и одновременно показывает опекуну, как осуществлять те или иные действия правильно.

А у нас человек оказывается в полном информационном вакууме, врач в поликлинике в лучшем случае посочувствует свалившейся беде и выпишет таблетки, а медсестры могут и сами не знать, как в домашних условиях правильно ухаживать за лежачим больным. В результате уже через несколько месяцев ухаживающий напоминает загнанного зверя, а после нескольких лет такого ухода некоторые сами тяжело заболевают.

По словам Елены, не менее важно и психологическое состояние опекуна. В нашей стране люди, длительное время ухаживающие за больными, находятся в состоянии тяжелого морального истощения и депрессии, часто из-за этого распадаются семьи, а дети, растущие в гнетущей атмосфере, предоставленные сами себе, окончательно отбиваются от рук.

— С качественной психологической помощью в России дела по-прежнему обстоят очень плохо, бесплатно ее получить практически невозможно, — говорит медсестра. — При этом большинство людей, ухаживающих за больными, в ней очень нуждаются.

Я знаю много случаев, когда от жены, ухаживающей за больной матерью, уходил муж или наоборот. Часто это происходит из-за того, что ухаживающий полностью замыкается на больном, создает в собственном доме атмосферу трагизма.

То же касается и отношения детей к лежачему больному. Если ребенок видит, что забота о лежачем родственнике в его доме норма, он будет спокойно воспринимать данную ситуацию. Вполне можно просить детей чем-то помочь в уходе за родственником или просто поговорить с ним, чтобы он не чувствовал себя одиноким.

Никакого вреда детской психике это не принесет, наоборот, вырастая, ребенок будет с пониманием относиться к тому, что в старости люди чаще болеют и нуждаются в помощи. А если стараться изолировать малыша от беспомощного человека, это, наоборот, спровоцирует у ребенка отторжение старости и болезней.

К сожалению, все эти и многие другие базовые знания непонятны и недоступны большинству людей, впервые столкнувшихся с необходимостью ухода за больным близким. И, на мой взгляд, любое вменяемое государство, которое не может обеспечить больных нормальным медицинским уходом и выплатами, должно хотя бы оказывать реальную помощь родственникам, готовым осуществлять этот уход своими силами.